В книге всё было по-другому - H1GH

Ночь до фонаря, он по улице, к аптеке,

Он знает точно от чего пухнут библиотеки.

Как у всех.

Работа — логово, дом — конура.

Те же переживания: вдруг вот-вот умирать.

Его вечно тычат носом, словно окурки.

Потому не суёт его из-под ворота куртки.

C людьми он реже.

Дома у конфорки, комфортней,

Ведь в этой кухне знает всех от корки до корки.

Книгам священным люди верят худо-бедно.

Идут к заветам за советами, придумав Мекку.

Потом воюют, прикрываясь верой, рубят ветку

Ту, где живут.

Апологет, не о чем тут кумекать.

На полках в головах меняются «Economy» с иконами,

В тюрьмах томятся, считая законы «многотомными».

Теперь подумай поступили бы мы подло,

Название «Книги рекордов» книге грехов дав?

Этот буккроссинг может для тебя и не нов,

Но «Красной книгой» теперь олицетворяют игнор,

«Книгой зелёной» делят нас на чёрных и белых,

Можно с учебником шахматным рокировку делать!

И так везде.

Давно не парит никого,

Что нужна медицинская ради трудовой.

А штампы в трудовой ради сберегательной.

Так и меняем книжки, ведь себя необязательно.

Идёт библиотекарь тот отравленный поваренной,

И чьими-то учётными коварно отоваренный.

Букварь не договаривал, ведь кредо не велит,

Сами повествовали так — и некого винить.

Библиотеки тем временем с голода пухли,

На древе познания словарь толковый стал трутнем.

Жизни начинка настолько гнилая,

Что если книга пригодится, то только Илая.

Забита голова,

Раны внутри нарывают —

Подарить была должна

Сил.

Прочитанная глава.

Библиотека пустеет

Вместе с тем мы бедней.

А он верует сильнее в

Эти летописи дней.

Вечно живёт классика.

Ты думал, я не учёл?

Но она будто правда, каждому своя, своячок.

Все говорят «Крэк» — это кит.

Но вот онлайн-бэттловый ли?

Кто-нибудь знает трэки такие, чтоб он меня в этом море топил?

Давно не юзал бездумно я слов созвучных набор,

Как раунд Фьюза, что в бэттлах — литературный попкорн.

Рифмовок может быть Короб, но как-то не Comme-il-faut.

Я знаю, как отстаивать правду с легендами, бро.

В 2006 он круто попал на MTV,

Сейчас 20-ый, ну хоть тут неординарным удиви.

Я думал, исполнение квоту на регалии даёт,

Но с годами понял, текст — вот оригинальный подход.

Потому я в библиотеке этой — книжный червь.

А заслужили быть классикой его вирши чем?

Моим строфам до длинного чека ближний свет.

Но всегда побеждает, кто умнее пишет текст.

Официально-деловой месье, классик здесь не вы.

Ваш разговорный стиль — научная фантастика с Невы,

Форматы по большому счёту всё одни и те же,

Но с этого момента все судят откинув «Нежность».

Плевать на разговоры про регалий кузовок,

Коль гениален он, не конгениальны мы с тобой.

Все мы пишем, пока критик пидарасит и ругает,

Моя матрица — не рэп, но моя классика — другая.

Забита голова,

Раны внутри нарывают —

Подарить была должна

Сил.

Прочитанная глава.

Библиотека пустеет

Вместе с тем мы беднее.

А он верует сильнее в

Эти летописи дней.

И я верую сильнее

В свои летописи дней.

Все, сделав вид, будто знают, что строки значат,

Скажут, что тут «Отцы и дети», но всё иначе…

Здравствуйте, молодой человек.

Ой, да мы же с вами уже знакомы.

Ну рассказывайте, почему таблеточки игнорируем?

— Мне сорокет где-то, доверия нет к аптекам,

В пакет с пакетами лезу лишь за кепкой-таблеткой,

Я дед отпетый, детка, тот из «как достать соседа»,

Не сняв бахилы, cкачу в подземке с ветки на ветку.

Какая опека?

Какой пансионат для старых?

Я — артист!

Звоните в питерскую драму.

Судьба ещё та путана.

Жека-ровесник не врал нам —

Хип-хоп-депрессия ебаная мне поломала планы.

Но моя грусть добрая.

Клянусь, доктор.

У меня обычный, серый, пресный, скучный, путь воина.

Липнешь как банный лист, каюсь, гулял без окуляров,

Но не стоит даже пытаться в мире метафор, подавлять меня вам.

Заберите от меня этого ненормального деда!

Мне не нужен его унылый бит, я продолжу акапэлла!

Кому-то Фьюз — от рэпа крёстный отец Пьюзо,

Ну да, судя по трэкам: такой же дед с пузом,

Поближе к молодым, на месте сидеть грустно,

Ведь он намедни на д.р.

сорок свечей юзал.

Суставы ноют, в сердце старческая рэп-туса,

Рот шепелявит, в пору звать его МЦ Флюсом.

Ещё и текст пуст, будто он вдовец музы

Тоже мне чтец бэттлов, максимум певец блюза.

Опять читаешь с миной будто бы «король говорит»

Но твоё «арт-пространство» — артроз и артрит,

Ты веришь слепо и в этом храме я — твой поводырь.

Уставом подведу?

Тебя и под монастырь.

Я был трусом, балбесом, бывалым — трио легенд.

Если я рэпер, а не человек — зовите никем.

И если в палатах больничных, звучит искренность как выстрел,

То эта акапэлла тут для ремиксов убийства.